Рав Элияу ТАВГЕР

Преподаватель ешивы «Торат Хаим»

Предлагаемая вашему вниманию статья посвящена обсуждению лишь одного принципиального вопроса: допустимо ли с еврейской точки зрения владеть другими людьми в качестве рабов? При этом единственная модель такого гипотетического владения, которую я здесь рассматриваю — это ситуация при которой один человек продает себя другому в рабство по собственному желанию (например, из-за нищеты). Соответственно, вся совокупность вопросов, возникающих в связи с порабощением военнопленных, с передачей рабов и их потомков по наследству и т.д., — нуждается в отдельном обсуждении, поскольку все эти вопросы неразрывно связаны с другими моральными принципами, которые требуют особого изучения и объяснения.

Предметом изучения статьи является исключительно рабовладение по Торе, имеющее строго определенные рамки, а не массовая жестокая эксплуатация труда, унижение человеческого достоинства и низведение людей до уровня животных и предметов, которые практиковались и, к сожалению, до сих пор практикуются в мире.

В этой статье я не планирую углубляться в детали законов о рабах, и в частности — в огромную разницу между рабом-евреем и кнаанейским рабом (т.е. рабом, который не является евреем).

Рав Рафалл — защитник института «рабства по-еврейски»

Накануне Гражданской войны в США (1861-1865) экономика Юга была полностью основана на неквалифицированном труде черных рабов, а белые землевладельцы считали себя «высшей расой». Во второй половине 1860 года молодая американская нация оказалась на распутье. С одной стороны, представители северных штатов в Конгрессе требовали отменить рабовладельческие законы, действовавшие на Юге. С другой стороны, многие опасались что в результате давления США распадутся. Землевладельцы-южане не собирались уступать Северу. Они утверждали что отцы-основатели США не внесли в Конституцию никакого запрета на рабовладение, а северяне пытаются волюнтаристски менять уже установленные правила игры.

В октябре 1860 года победу на президентских выборах одержал Авраам Линкольн — первый президент от новообразованной Республиканской партии, известный как аболиционист1 (хотя на начальном этапе он декларировал лишь неприемлемость расширения рабовладения, а не тотальный отказ от него). 4 марта 1861 года Линкольн вступил в должность.

Еще 20 декабря 1860 года Южная Каролина объявила о своем выходе из США, а Флорида, Техас, Миссисипи, Алабама, Луизиана и Джорджия всерьез задумались о том чтобы последовать ее примеру (несколько месяцев спустя они так и поступили — еще до инаугурации Линкольна). В итоге вспыхнула Гражданская война, которая закончилась, с одной стороны, освобождением миллионов черных рабов, а с другой стороны, в этом конфликте с обеих сторон погибло более миллиона американских граждан — больше, чем в любой другой войне с участием США. Сражения, которые вели между собой Союз двадцати северных штатов и четырех «пограничных» рабовладельческих штатов, поддержавших северян, с одной стороны, и Конфедерация одиннадцати рабовладельческих штатов Юга с другой, на протяжении долгих лет оставались главной кровоточащей раной американского общества (в частности, Гражданской войне посвящено более 25000 книг).

В самом конце 1860 года, когда обстановка в США уже накалилась до предела и в воздухе пахло войной, уходящий 15-й президент Джеймс Бьюкенен призвал всех американцев к общенациональному посту. Этот пост был назначен на пятницу 4 января 1861 года. В те дни американское еврейство представляло собой маленькие общины, разбросанные по всей территории страны, а их совокупная численность не превышала нескольких десятков тысяч человек. Большинство американских евреев были реформистами, а в Нью-Йорке действовали лишь две ортодоксальные синагоги. Первая, «Ширит Исраэль», принадлежала сефардской общине. Она была основана выходцами из Испании и Португалии, бежавшими от инквизиции в XVI-XVII вв. «Ширит Исраэль» являлась старейшей еврейской общиной в Америке. Вторая синагога, «Бней Йешурун», была основана в 1825 году выходцами из Центральной Европы, в первую очередь из Германии.

Вечером в пятницу 4 января евреи общины «Бней Йешурун» собрались послушать речь своего раввина — Морриса Яакова Рафалла (Рафаэля). Рав Рафалл родился в 1798 году в Стокгольме. Когда мальчику исполнилось 9, отец, банкир королевской семьи Швеции, перевез его в Копенгаген, где он учился в еврейской школе. В 14 лет Моррис Яаков переехал в Англию и поступил в ешиву. В 22 года он прибыл в Германию, где изучал языки в Гисенском университете. Получил степень доктора наук в университете Эрлангена за перевод 18 трактатов Мишны, выполненный в соавторстве с сефардским раввином Давидом Аароном де Сола из Амстердама. В 26 лет он вернулся в Англию, женился и начал переводить Пятикнижие, но успел опубликовать только первый том. В 1834 году он основал журнал Hebrew Review — первое еврейское периодическое издание в Великобритании. Будучи почетным секретарем Главного раввина Британской империи Соломона Хершеля, в 1840 году рав Рафалл отправился в Дамаск чтобы защищать еврейскую общину от кровавого навета. Был напечатан его текст с опровержением всех обвинений против евреев на четырех языках — на иврите, английском, французском и немецком.

До Нью-Йорка рав Рафалл служил раввином в английском городе Бирмингем. Он стал первым евреем в американской истории, который произнес молитву при открытии заседания Конгресса (1 февраля 1860 года). Рав был ярым противником и последовательным критиком реформистского движения. На момент описываемых событий ему было 62 года.

Свое выступление в синагоге «Бней Йешурун» рав Рафалл посвятил вопросу отношения Торы к рабству, уже зная, что популярный христианский проповедник Генри Уорд Бичер накануне выступил по соседству, в бруклинской церкви, с проповедью, в которой утверждал что Библия запрещает рабство. Рав Рафалл прекрасно понимал что в «северном» и либеральном штате Нью-Йорк существует общественный консенсус по поводу рабовладения: все согласны, что его нужно отменить. Несмотря на это, рав озвучил точку зрения, совершенно не соответствовавшую общественному тренду. Его выступление получило широкую огласку, его обсуждали не только в еврейских кругах, но и в общих газетах. Уже на следующий день его выступление попало на первые полосы NY Herald и NY Evening Express, о нем подробно написали в New York Times. Через неделю он дал публичную лек- цию на ту же тему в Историческом обществе Нью Йорка. Сразу после этого в еврейской печати раввина атаковали вожаки американских реформистов — Михаэль Альперин и Давид Айнхорн2. 11 января газета New York Tribune опубликовала очень яростный памфлет Альперина, направленный против рава Рафалла. Обе эти публикации высмеивали рава Рафалла, называли его шарлатаном и обвиняли в дилетантизме.

Столкнувшись с травлей, 1 февраля 1861 г. рав опубликовал свою речь в виде статьи, получившей название «Библейский взгляд на рабство». «Одно из двух: [эта статья] либо устоит, либо падет [из-за аргументов моих критиков]. Но я уверен, что моя статья не падет, поскольку она содержит в себе «слово Всевышнего, которое стоит вечно»» — писал рав Рафалл. Основной текст статьи дублировал произнесенную в синагоге речь, но рав дополнил его «Предварительными замечаниями», где сходу опроверг саму возможность обоснования аболиционизма с помощью Торы и ответил на критику New York Tribune. Он утверждал, что все попытки найти свидетельство отрицательного отношения Торы к институту рабства несостоятельны, поскольку таких свидетельств Тора не содержит, и все, что могут привести аболиционисты в качестве библейского подтверждения своей точки зрения — стих «И возлюби ближнего твоего как самого себя», заимствованный христианским вероучением из Торы (Ваикра 19:18). Тем не менее, при ближайшем рассмотрении становится ясно что и этот стих тоже никак не подтверждает идею «библейского аболиционизма», поскольку наши праведные предки знали об этой важнейшей заповеди (которую раби Акива называл «великим правилом в Торе»), однако это не мешало им иметь рабов.

В основной части статьи рав Рафалл приводит ряд аргументов, подтверждающих допустимость рабовладения с т.з. Торы. В Десяти заповедях требуется дать рабам отдых в Шабат и запрещается желать раба или рабыню ближнего. Он подчеркивает, что «владение рабами было признано интегральной частью структуры общества», ведь Авраам, Ицхак, Яаков и Ийов, которым открывался Творец, были рабовладельцами. Причем Ийов назван «непорочным и справедливым, б-гобоязненным и удаляющимся от зла» (Ийов 1:8). «А если вы скажете мне: «Хорошо, в их времена держать рабов было можно, но сейчас это грех», то я, в свою очередь, задам вам вопрос: когда и чьим авторитетом этот закон был изменен? Скажите мне, когда владение рабами перестало быть разрешенным и превратилось в грех?» Рав Рафалл делает важное уточнение: несмотря на то, что у хозяина раба есть права на этого раба как на принадлежащее ему имущество, Тора ограничила эти права, поставив их в определенные рамки. «Хозяину запрещено превращать рабыню в средство удовлетворения своих инстинктов. Он не может продать рабыню, плененную на войне (Дварим 21:14). Раб человека защищен от чрезмерного наказания. Даже если господин выбил своему рабу зуб, тот немедленно становится свободным человеком. Если два наихудших инстинкта в природе человека — страсть и жестокость — были ограничены, то третий — нажива — был полностью запрещен, поскольку Б-жий закон обеспечил рабу день отдыха в Шабат. Действительно, существует колоссальная разница между взглядом Торы на рабство и тем, как смотрят на рабство другие. Раб является человеком и его чувство собственного достоинства нужно уважать, что совершенно не похоже на отношение к рабам, распространившееся в Риме и, к моему сожалению, заимствованное на Юге, где раб спущен на уровень вещи, у которой нет прав… Если наши друзья, жители Севера, которые правильно понимают слова Всевышнего, не будут упрямо пытаться выглядеть «слишком большими праведниками» и перестанут называть греховным то, что не называется грехом в Торе, то они будут восприняты с большим уважением их братьями на Юге. И нашим друзьям, жителям Юга, нужно придерживаться подхода Торы к рабству и отказаться от насилия, которое позволяет некоторым злодеям использовать открывающиеся возможности, поскольку это приводит к плохой репутации и неуважению по отношению к обществу рабовладельцев в целом. И если и те, и другие будут делать то, что правильно, тогда [сбудется написанное:] «И увидел Б-г дела их, что они отвратились от злого пути своего, и пожалел Б-г о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел»(Йона 3:10)».

Основные вехи истории аболиционизма

На протяжении всей мировой истории и вплоть до наших дней существовал институт рабства, который принимал разные формы и не выглядел однородно в разных культурах и в разные эпохи. Можно вспомнить крепостное право, которое в Царской России было формально отменено лишь в 1861 году; введённые в 1930-е годы в отношении советских крестьян ограничения на перемещение; ГУЛАГ и нацистские концлагеря.

Борьба против рабства является сравнительно новым явлением. Впервые за отмену рабства начали выступать английские протестанты-квакеры в XVIII в., поскольку всеобщее равенство было частью их религиозной доктрины. Из духовно-философской плоскости этот вопрос быстро перешел в политическую и правовую: состоялись судебные процессы, которые поколебали устоявшиеся представления о законности рабства и стали важными прецедентами, на которые опиралось в дальнейшей юридической борьбе формирующееся движение аболиционистов. Вскоре осуждение института рабства стало важной частью идеологии европейского Просвещения. Это привело к тому, что к началу XIX века большинство правительств Старого Света согласились с необходимостью отмены рабства.

В 1807—1808 гг. был запрещён ввоз новых черных рабов в США и британские колонии. В 1816 году американские аболиционисты купили огромную территорию на атлантическом побережье Африки и основали там государство Либерия, предполагая перевозить туда из США выкупленных рабов, но этот проект не увенчался успехом: плантаторы Юга не собирались продавать рабов, а бывшие рабы не желали покидать Америку.

К 1833 году Британская империя полностью запретила рабовладение на всей своей территории, а на севере США в тот же пери- од аболиционизм начал приобретать массовый характер: были основаны Американское общество борьбы с рабством и газета Liberator. К 1840 году это движение разрослось и разделилось на сторонников ненасильственного аболиционизма и «партию войны». Окончательная отмена рабства в Штатах произошла лишь в 1865 г., по итогам Гражданской войны, с принятием Тринадцатой поправки к Конституции. В 1870 году была принята Пятнадцатая поправка, наделившая бывших рабов электоральными правами.

В 1948 году Генеральная ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию прав человека, ставившую рабство вне закона. В итоге все государства мира официально запретили работорговлю и рабовладение. Последней это сделала Мавритания в 1981 году. Однако де-факто рабство сохранилось и в Мавритании, и в ряде других стран, таких как Индия, Пакистан, Непал, Мьянма, Сомали, Судан и Ангола. В ходе гражданской войны, которая велась на территории Ливии с 2011 года, там появились невольничьи рынки.

Еврейский аболиционизм: единство человечества, всеобщее равноправие и уступки Торы грешникам

Рав Цадок Кан (1839 — 1905) родился в Северном Эльзасе, в городке Моманхейм. Его прадед по материнской линии был членом «Санэдрина», созванного Наполеоном Бонапартом, и являлся главным раввином Южного Рейна. В 11 лет его отправили учиться к раву Айзику Беру из Бишхайма. Позже он учился в городке Бримат у рава Соломона Леви, который подготовил его ко вступительным экзаменам в раввинскую семинарию в Меце. Учился в ешиве Страсбурга у рава Моше Блоха из Оттеншайма, автора комментария «Исмах Моше» к трактату «Хулин».

С 1856 года он учился в раввинской академии в Меце а потом в Париже. В 1862 году он получил раввинскую «смиху» и четыре года спустя он стал заместителем главного раввина Парижа и Франции, Элиэзера Давида Иссидора.

Рав Кан основал и возглавлял «Общество еврейских наук» и его печатный орган — «Ревю еврейских исследований». Занимался переводом Танаха на французский язык. Во время «дела Дрейфуса» выступал как свидетель защиты, веря в невиновность Альфреда Дрейфуса, которому он ставил хупу и которого вообще знал лично с юных лет. Рав обличал французские газеты, обвиняя их в том, что они приговорили Дрейфуса до того, как это сделал суд, добивался права навещать обвиняемого в тюрьме (но получил отказ), вел борьбу против антисемитизма в целом. Его активность не нравилась многим другим французским еврейским деятелям, которые считали что нельзя вмешиваться, что нужно подождать и дать улечься шумихе вокруг дела Дрейфуса, поскольку активное участие в процессе лишь подстегнет антисемитизм.

После того как рав Иссидор умер, из числа многочисленных претендентов на его должность был избран именно рав Кан — во многом благодаря работе «Рабство в Библии и Талмуде», написанной им по-французски в 1867 году. В 1892 году Ицхак Шломо Фукс перевел этот текст на иврит.

В упомянутом сочинении рав Кан отстаивал позицию, отчасти противоречащую той, что озвучил рав Рафалл. Во вступлении он утверждает что Тора не запретила рабовладение, поскольку уже во времена Моше Рабейну рабовладение являлось древним, устоявшимся обычаем, которого придерживались все народы вокруг Эрец Исраэль. Однако нет никаких сомнений, что Тора была против института рабства — лишь в силу обстоятельств она не могла потребовать от людей отказаться от владения рабами. Древние и устоявшиеся подходы и обычаи не могут быть отменены и искоренены одним махом: конечно, это было бы похвально, но в силу своей неосуществимости такие попытки заведомо обречены на провал. Он пишет, что во многих вопросах Тора учитывает недостатки и слабости людей и идет на компромиссы, исходя из особенностей эпохи. В частности, Тора разрешает полигамию, хоть и не одобряет ее, и разрешает разводы, параллельно создавая препоны желающим развестись. Аналогичным образом, несмотря на то, что в нескольких местах Тора намекает на свое несогласие с рабовладением, она все же не стала вводить абсолютный запрет этой практики. Вместо этого Тора ограничила рабовладение настолько, насколько это было возможно, чтобы воспрепятствовать дальнейшему усилению данного общественного строя и исправить его недостатки. Он подчеркивает, что «еврейское отношение к рабам было совершенно не таким, как у других древних народов — даже у самых цивилизованных из них — и даже не таким, какое мы видели в наши дни в США». По мнению рава Кана, защищать раба и обеспечивать ему достойные условия, как того требует Тора — намного более «прямой путь», чем введение закона, который не был бы понят, и потому не устоял бы, в силу несоответствия духу времени.

Согласно раву Кану, рабовладение попросту не может соответствовать тораническому представлению о правильном общественном устройстве, поскольку Всевышний изначально создал людей равными: «На лбу Святой Торы высечена светящимися буквами идея единства человеческого рода. Книга Берешит учит нас что все люди происходят из одного Источника — от Одного Творца. Все обладают одинаковой ценностью и находятся на той же ступени в творении мира. И разумная душа внедрена в них Свыше — это доля от Самого Б-га, Владыки мира. И это не является лишь теоретическим знанием — это ветер в колесах морального учения законов Моше. Если в Древней Греции и в Риме состояние рабов вызывало жалость, поскольку там не хотели видеть у рабов человеческое достоинство и ставили их в один ряд с животными, и самые великие их философы считали, что природа изначально предопределила части людей властвовать, а другой — быть рабами3, то в Святой Торе мы не найдем подобной вещи. В ее глазах рабство не может считаться естественным поведением или Высшим законом… И еще, не меньше чем сами законы, помогли качества сынов Израиля, которые не допускали жестокого обращения с рабами, как у других народов…».

* * *

Р. Илель Цейтлин родился в 1871 году, в местечке Карма Могилевской губернии, в семье хасидов Хабада «капустинского» течения. С юных лет его считали гениальным ребенком, в юные годы он прочитал огромное количество самой разной литературы — от Рамбама до Толстого, Достоевского и Шестова, познакомился с буддизмом, а также с философией Спинозы и Ницше, который произвел на него неизгладимое впечатление. Не порывая полностью с еврейским миром, он отошел от Торы и заповедей и начал заниматься публицистикой, сочетая это с духовными поисками, а центральной темой его творчества оставались страдания еврейского народа.

В качестве частного учителя он много раз переезжал с места на место, пока не осел в Гомеле. В 1904 году его пригласили в Вильно работать в ивритоязычной газете «А-йом». Около 1906г. Цейтлин разочаровался в Ницше, полностью вернулся к Торе, и со временем превратился в одного из крупнейших религиозных мыслителей эпохи.

В 1907 году он переселился в Варшаву, где постоянно печатался в газетах «Хайнт» («Сегодня») и «Момент». В Первой мировой войне Цейтлин увидел знаки приближения прихода Машиаха. Многие свои статьи он посвящал хасидизму — в основном учению раби Нахмана из Брацлава и Хабаду.

В 1908 году на «еврейской улице» Варшавы случился скандал: умер маленький сын ассимилированного еврея, но варшавская «хевра кадиша» отказалась хоронить его на еврейском кладбище, если семья не согласится чтобы умершему прежде сделали обрезание (в обрезании после смерти нет запове- ди, однако данная практика стала обычаем «похоронных братств», поскольку это поможет умершему удостоиться Грядущего мира). История получила огласку, и в польских газетах были опубликованы обращения «цвета интеллигенции» с требованием положить конец «варварскому обычаю». Тогда Цейтлин начал публиковать серию статей на идиш, получившую общее название «Бривелех цу дер идишер югнт» («Письма к еврейскому юношеству»). На страницах газеты «Хайнт» он анализировал новые философские концепции и мировоззренческие установки с позиций Торы и призывал молодежь вернуться к традиции предков и углубиться в нее. В своих «Письмах» он обсуждал вопросы прав женщин, защиты детей и обездоленных, частной собственности, войны и мира, «библейской критики» и форм правления, и объяснял как увязать это все с выполнением заповедей, с особой миссией еврейского народа в истории, со словами наших пророков и мудрецов.

Этот «молодежный» цикл вызвал большой резонанс (некоторые даже сравнивали важность «Писем» Цейтлина для того поколения с обращенной к молодежи книгой Рамбама «Морэ невухим»), множество юношей стали писать ответные письма Цейтлину, что сподвигло его продолжить эту деятельность В 1922 году он издал «Письма» единой книгой под названием «Дер алеф-бейс фун юдентум» («Начала иудаизма», Варшава, 1922). А в 1983 году эта книга была частично переведена на иврит и опубликована иерусалимским издательством «Мосад а-рав Кук».

Илель Цейтлин успел опубликовать тысячи статей на идиш, десятки на иврите и около 30 книг. После прихода в Польшу нацистов он скрывался в Варшавском гетто, однако в канун Рош а-Шана 1942г. его поймали чтобы отправить в концлагерь. Цейтлин погиб, освятив Имя Всевышнего, в поезде, направлявшемся в Треблинку. По словам очевидцев, когда нацисты заводили его в вагон он был одет в талит и тфилин и держал в руках книгу «Зоар».

Одной из тем «Писем к еврейской молодежи» Цейтлина стал вопрос о рабовладении. Жестокости, с которой относились к рабам римляне и другие древние цивилизации — общества, в которых экономика была полностью основана на труде рабов и нуждалась во все большем их количестве, что вело к бесконечным войнам, — он противопоставляет совершенно другую идею, которой, как он считает, руководствовался Моше: «Человека, который создан «по образу и подобию Всевышнего», запрещено унижать и спускать на уровень раба». Человек должен служить, но исключительно Б-гу. Все люди должны быть «рабами Всевышнего», а торговать людьми запрещено. Б-жественная истина требует полной отмены рабства, однако Тора была вынуждена учитывать состояние мира в ту эпоху — социальные условия, природу человека, его потребности и слабости. «Невозможно понять настоящий дух Торы, если мы не поймем как следует смысл слов наших предшественников относительно «женщины, красивой видом», которые сказали: «Тора говорит здесь исключительно из-за дурного начала («ецер а-ра»). Другими словами, Тора не запретила пленницу лишь из-за слабости людей — Тора знает, что в случае запрета люди не послушают, не устоят и нарушат, и потому она не запрещает. Это же имеют в виду Рамбам, Ральбаг и другие, разделяя в Торе «первое» и «второе». Первое намерение — абсолютное, возвышенное, максимальное и источник его на Небесах. А второе — относительное, человечное и социальное, которое считается с условиями жизни. Если взять в расчет те социальные условия, которые были в древнем мире, Тора не могла отменить рабовладение до конца. Поэтому она оставила этот институт как временное явление и приложила старания к внедрению в него большей справедливости, большей мягкости и милосердия, тем самым намекая, что ее конечная цель — тотальная отмена рабства. Если вспомнить, что даже у самых развитых и культурных народов, таких как греки и римляне, рабы были лишены всех человеческих прав, и даже Платон и Аристотель относились к рабам как к животным, а в последнее время никто иной как Гоголь писал о святости владения душами4. Если все это учесть, то мы неизбежно придем к пониманию что отношение Торы к рабу не просто гуманное, а представляет собой великую возвышенную идею, источником которой является Высшая мудрость».

* * *

Рав Нахум Элиэзер Рабинович (19282020) родился в канадском городе Монреаль. Он учился в балтиморской ешиве «Нер Исраэль» у рава Рудермана и параллельно получил степень по математической статистике. Служил раввином в ряде американских общин, а в 1971 году, по просьбе главного раввина Англии, возглавил «Лондонскую школу еврейских наук» — Дом Учения, в котором готовили раввинов. После 11 лет в Лондоне он принял приглашение возглавить ешиву «Биркат Моше» в Маале Адумим.

В Израиле рав Рабинович стал известен как один из ведущих специалистов по Рамбаму. На протяжении десятков лет он трудился над созданием комментария «Яд пшута» к кодексу Рамбама «Мишнэ Тора»5. Для этого он скурпулезно сравнивал формулировки в трудах Рамбама и тех комментаторов, которые повлияли на подход Рамбама (таких как рабейну Хананель и Риф), а также вел большую работу по уточнению и исправлению печатных версий трудов Рамбама на основе его рукописей. Помимо комментария рав Рабинович написал ряд книг, которые развивают подход Рамбама как законоучителя и мыслителя. В одну из этих работ, получившую название «Путь Торы: главы с размышлениями об алахе и актуальных вопросах»6 он включил статью «Назначение заповедей» («Тавкидан шель а-мицвот»), в которой уделил внимание теме рабовладения: «Согласно учению Торы, с начала Творения статус людей, на самом деле, равен. Человеческий род начался с одного человека чтобы люди не говорили друг другу: «Мой отец важнее чем твой» («Санэдрин» 4.6), и чтобы показать величие Царя Царей, Святого, благословен Он, Который ставит на каждого печать первого человека, и при этом все не похожи друг на друга7. Это люди искривили свои пути, разделившись на рабов и господ, хотя отличия между ними не существенны и не связаны с истинным положением вещей, поскольку перед Создателем все они равны. Лишь злодеи могут игнорировать тот факт, что все люди, без исключения, обладают человеческим образом. Только грешник может сказать что раб — низкий человек: «Если презрел я право слуги моего и служанки моей, что были в тяжбе со мною, — То что бы я делал, когда Б-г приступит [к суду]? И когда Он спросит, — то что бы я [мог] Ему ответить? Ведь Создавший в [материнском] чреве меня создал и его, и утвердил нас Один в утробе» (Ийов 31:13-15)». Но ведь Тора, несмотря на это, признает институт рабства! С одной стороны, нет у тебя более ясного заявления, нежели то, что человек был создан одним-единственным и с печатью Г-сподина на себе (т.е. Каждый должен быть господином, а не рабом), с другой стороны, написано: «У них вы купите раба и рабыню, и они станут вашим уделом» (Ваикра 25:44). Но объяснил Рабейну (он имеет в виду Рамбама), «что из-за опасения что душа человека не сможет принять, соответственно ее природе… повернул их Всевышний с прямого пути, который являлся первичной целью».

Рав Рабинович ссылается на отрывок в «Морэ невухим» (ч.3 гл.32), где Рамбам объясняет законы жертвоприношений. Рамбам доказывает, что Всевышнему свойствен- но не требовать бескомпромиссных действий по скорейшему достижению цели, а использовать более изощренные и тонкие методы, которые учитывают реальные возможности, слабости и недостатки людей. В частности, при Исходе из Египта Всевышний не повел евреев кратчайшим путем в Землю Израиля из-за опасения, что народ испугается войны вернется обратно в Египет (о чем Тора говорит прямым текстом). Это позволяет Рамбаму выстроить аналогию, и утверждать, что, на самом деле, Всевышнему совершенно не нужны жертвы, но Он все равно заповедал их приносить, потому что в рамках человеческих понятий это было необходимо: все вокруг приносили жертвы, и никто не понял бы отказа Всевышнего от их «получения». Это и есть «кавана шния» («вторичное намерение») — компромисс Торы с жизненными условиями, привычками и мировоззрением людей, чтобы в конечном итоге помочь им прийти к истинной цели, свободной от этих компромиссов, которую Рамбам называет «кавана ришона» («первичное намерение»).

Рав Рабинович развивает идею Рамбама применительно к проблеме рабовладения. Он пишет: «Действительность принудила к тому, что Тора пошла на уступки и не требовала полного соблюдения этого принципа (отказа от рабовладения), отдав предпочтение тому чтобы сдвигать общество шаг за шагом вплоть до полного достижения этой цели». Он называет экономическую причину, лежащую в основе рабовладельческого строя: «В древнем мире невозможно было наладить эффективно действующее хозяйство без массового человеческого труда, основанного на рабстве.

Даже самые великие мыслители того времени не могли себе представить что возможно существование успешного общества без рабовладения. Однако Тора совершила переворот в институте рабства. В некоторых принципах не было возможности пойти на уступки. Они (эти принципы) являлись барьером, не позволяющим скатываться вниз, к злу народов. Так, например, в отличие от законов древнего мира, жизнь раба не являлась имуществом господина, а принадлежала Г-сподину всего: «Если побьет человек своего раба или рабыню палкой, и тот умрет от его руки, то ему должно быть отомщено» (Шмот 21:20). Несмотря на то, что раб отдан в услужение своему хозяину, Тора позаботилась о его душе: «…а в седьмой день празднуй, …чтобы отдыхал сын рабыни твоей» (Шмот 23:12)… И вот, по прошествии многих лет, умножился разум также во всем мире, научные и технологические открытия несопоставимо превысили физические возможности человека, и это дало бурному экономическому развитию. Так Высшее Провидение привело к отмене рабства почти во всех странах. Благословен Всевышний, Который осветил светом Своей Торы и дал заблуждающимся разум, чтобы они признали величие Святого, благословен Он, высеченное в каждом сыне человеческом. Отмена рабства является частичной реализацией того возвышенного идеала, которому учила Тора, и каждому, кто знает что-нибудь об историческом развитии западного мира, ясно без каких-либо сомнений, что одним из решающих факторов в этом процессе является распространение знания Торы8 и все это направлено на то, чтобы «исправить весь мир и служить Всевышнему вместе, как сказано (Цфанья 3:9): «Ибо тогда изменю Я язык народов [и сделаю его] чистым, чтобы все призывали Имя Г-спода и служили Ему единодушно» (Рамбам «Илхот мелахим» 11.4)».

Раввины — апологеты рабства: патернализм в Торе

В 1904 году, сразу по приезду рава Авраама Ицхака Кука в Землю Израиля , к нему обратился доктор Моше Зайдель — уроженец Бойска, который некогда учился с ним в «хавруте», а позднее приобрел известность как исследователь Танаха и директор иерусалимского семинара движения «Мизрахи» для учительниц и воспитательниц. Сохранилось ответное письмо рава Кука («Игрот а-раая» 89), в котором обсуждается тема отношения Торы к рабовладению. Подход рава Кука неожиданно приближается к мнению рава Рафалла и в корне отличается от точки зрения его оппонентов, изложенной выше: «И знай также, что рабовладение — как и все пути Всевышнего прямы: «праведники пойдут по ним, а нечестивцы споткнутся на них» (Ошеа 14:10). Рабовладение само по себе не привело ни к какой проблеме, поскольку законное рабовладение полностью соответствует «природному» рабовладению. Более того, законное рабовладение по Торе пришло исправить несколько проблем, которые могут быть вызваны «природным» рабовладением. Например, существование бедных и богатых, слабых и сильных — вещь неизбежная и распространенная. Соответственно, те, кто приобрел много имущества, по закону нанимают бедных к себе на работу. Наемные рабочие представляют собой «рабов по природе». Возьмем в качестве примера тех, кто трудится в угольной шахте, нанимаясь туда по своей воле. Если бы они являлись не просто наемными рабочими, а настоящими рабами, то их состояние было бы намного лучше. Ведь богачу, который презирает справедливость и мораль, выгоднее не улучшать условия в шахте — не обеспечивать там освещение и не проводить туда вентиляцию — несмотря на то, что это сокращает жизнь десятков тысяч людей, обрекая их на тяжелые болезни. Главное — не тратить из своего кармана десятки тысяч шекелей чтобы создать хорошие условия в туннеле. Иногда в шахте происходят обрушения, что хоронит рабочих заживо, но ему это не мешает, поскольку он с легкостью может нанять других работников. А если бы эти рабочие по закону были его рабами и являлись его собственностью, тогда забота об их жизни и благополучии была бы равна его заботе о своем капитале, и эти нищие работники были бы, на самом деле, счастливы, и их ждало бы лучшее будущее. Поэтому наша Святая Тора идет своим путем — вознести сердце человека. И поскольку «природное» рабство неизбежно существует на протяжении всей истории в человеческом обществе, закон рабовладения будет улучшать его и беречь от злоупотреблений. После того как был разрушен Храм и мы рассеялись среди народов, тьма Средневековья подняла свою голову, исказились цели путей жизни, а рабство приобрело чудовищные формы, вместо того чтобы рабовладение охраняло бы слабых людей от руки злых и агрессивных, и преимущество обернулось ущербом. И тогда человечество решило отменить законы рабовладения — несмотря на то, что оно неспособно отменить «природное» рабство, а также неспособно исправить недостатки, вызванные отменой законного рабовладения: ведь социально слабые люди страдают от этого, они нуждаются в законе о рабовладении. И это состояние сохранится до Светлых Времен, о которых сказано что «из Сиона выйдет Тора» (Йешаяу 2:3), и «…десять человек из всех народов разноязычных держаться будут за край одежды иудея, говоря: пойдем с вами, ибо слышали мы, что с вами Б-г» (Захарья 8:23)9… Из этого ты поймешь что те, кто хотел обосновать стремление к отмене рабства в наше время, опираясь на Святые писания, подобны звездочетам, которые видят, но не понимают того, что видят. На самом деле, у законного рабовладения есть ценность. Оно должно быть использовано для улучшения мира, но для этого нужен мир, который в должной степени упорядочен… Но без большой, глобальной и серьезной подготовки невозможно чтобы в мире было настоящее влияние, исходящее из Святых писаний. Только лишь Сам Всевышний на это способен. С тех пор как мудрецы постановили что Святые писания делают руки нечистыми, тот, кто собирается на их основе повлиять на практические вещи во внешнем мире, не способен соответствовать их возвышенному пути, пока не наступит время Истинного Избавления… Поэтому природа рабства в человечестве в целом должна была быть установлена в наиболее подходящем месте, в соответствии со склонностями души. И изменение порядка рабовладения не несет в себе никакого добра, и если люди, которые нуждаются в том, чтобы быть рабами по природе своей, вливаются в число тех, кто по природе своей должны быть свободными, то мир становится перевернутым: «Министры проходят как рабы», «Раб как будто воцарился». И не подумай, что если мы возьмем себе того, кто должен быть рабом в силу своего природного качества и дадим ему образование, то таким образом он выйдет из общества рабов. Это не так. Если раб будет «сидеть на кафедре», то он начнет обучать качествам, которые присущи рабам. И это причина того, что мы видим очень умных людей, которые выступают со словами злыми и греховными, поскольку рабское загрязнение клеится к ним… Если бы не злые хозяева, которые издевались над своими рабами больше, чем требует «природное» рабство, то все бы шло своим природным путем. Однако злые люди привели к потере собственных прав из-за своей же жестокости. И «постоянный узел» рабства, установленного в своих границах, был развязан. Его место заняло «природное» рабство, которое, несомненно, не может соответствовать справедливости…» Рав Шимшон Рафаэль Гирш в комментарии к Берешит (9:27) делит человечество на три группы, связывая их с тремя прародителями человечества — сыновьями Ноаха. Он пишет, что Шем — человек духа, который на все смотрит объективно, Хам субъективен и подвержен страстям, а Йефет находится между ними и представляет собой точку соединения духа и чувственности. Развивая этот тезис, рав Гирш пишет что черные являются потомками Хама, и их отличают примат чувственных наслаждений над всем остальным и отказ от планирования будущего. «Если мы всмотримся в историческую реальность, то сможем сказать что до сегодняшнего дня лишь из Йефета и Шема, из Греции и Израиля вышли культура и учение в мир. Источник всех духовных достижений человечества в Шеме и Йефете. И все последующее развитие культуры и просвещения это продолжение их вклада. И духовный вклад Рима тоже исходит от греков. Йефет принес эстетическую утонченность, а Шем освятил дух и возвысил мораль. Греческая культура и еврейское учение сыграли великую роль в воспитании человечества. В противоположность им, весь остальной мир являлся пассивным сырьем. Ноах предвидел три вещи: что «Кнаан проклят», и что на основе грубости и чувственности не сможет расцвести человечество; что из потомков Хама выйдут тираны и «охотники на людей», деспотичные правители…; что Б-г Шема освободит человека, Он даст каждому равный почет и вознесет каждого над природными силами. Дух Б-жий жив в каждом человеке, и человеческое достоинство не уйдет никуда. И Ноах просит, чтобы Кнаан стал рабом Шема, и это будет спасением для Кнаана — только таким образом Кнаан, который является пиком извращенной чувственности, в будущем будет служить Всевышнему посредством Шема… Однако эта цель не будет достигнута сразу. Йефет является промежуточным звеном между Хамом и Шемом. Сначала Йефет выполнит свою миссию, внедряя народам культуру, и лишь затем Шем завершит свою миссию. Смирением перед Шемом Кнаан удостоится реализации своего Б-жественного предназначения».

* * *

Рав Гирш излагает здесь подход Аристотеля с одним важным отличием. Аристотель отказывает рабам в каком бы то ни было «светлом будущем», поскольку они не способны освободиться от своей природной низости, а у рава Гирша целью порабощения является абсолютное исправление раба.

Критика «еврейского аболиционизма»

В приведенных выше источниках призывы к отмене рабовладения основывались, в первую очередь, на идее о том, что человечество, согласно Торе, создано «по образу и подобию», и это дает всем равные права, требует ото всех тотального уважения и соблюдения этих прав и, как следствие, запрещает одним держать других в качестве рабов. А как на самом деле наши мудрецы относились к этому принципу? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно проанализировать эти и другие источники.

В трактате «Авот» (3.14) приведены слова раби Акивы: «Любим человек, созданный по образу; особая любовь проявлена к нему тем, что он создан по образу, как сказано: «… по образу Б-га создал Он человека».

В мидраше мудрецов «Сифра» («Кдошим» 2.4.12) обсуждается известный стих: «И возлюби ближнего твоего как самого себя» (Ваикра 19:18). Раби Акива говорит, что это «великое правило в Торе», а Бен Азай отвечает ему, что «Это книга родословной человека…» (Берешит 5:1) — еще большее правило в Торе. Комментаторы-ришоним объясняют, что по мнению Бен Азая уважение к другому человеку должно основываться на понимании того, что каждый сотворен «по образу и подобию» Всевышнего. Но означает ли это тре- бование, что одному человеку нельзя иметь другого в качестве раба? Раши, комментируя вышеупомянутую мишну в трактате «Авот», пишет что поскольку человек любим Всевышним и сотворен по Его образу, то это накладывает на него определенные обязательства: человек должен жить с ощущением, что он не предоставлен сам себе, а является обладателем возвышенного статуса. Т.е. тот факт, что человек «сотворен по образу», является бременем, и это бремя не дает ему никаких естественных прав, которые не зависели бы от его поведения.

Похожим образом объясняет эту мишну и рабейну Йона Геронди: человек любим более, чем остальные творения, т.к. «по образу Всевышнего создал его»…, и чтобы он не впал в отчаяние, осознав насколько он несовершенен и далек от Всевышнего, и решив, что ему суждено быть злодеем, т.к. от него ничего не зависит, — ему говорят, что он любим и создан «по образу и подобию», а значит у него еще есть шанс исправить свои пути и приблизиться ко Всевышнему, поскольку «вот закон для людей: человек не далек и не близок, а все в соответствии с большинством деяний». Т.е. речь не идет о естественном преимуществе человека, независимом от его поведения — наоборот, духовный результат будет зависеть исключительно от поведения! Известный мидраш («Ваикра Раба» 34.3) повествует об Илеле и его учениках. Как-то раз ученики спросили, куда Илель направляется, и он сказал что идет исполнять заповедь. Ученики спросили, о какой заповеди идет речь. Илель сказал, что о мытье в бане. Ученики удивились, что Илель называет мытье заповедью. Он объяснил: «Если у изо- бражений царей, что установлены в их театрах и цирках, есть некто, кто назначен их очищать и мыть, и он получает содержание, и должность его сравнима с должностями вельмож, то я, созданный «по образу и подобию»… тем более и тем более [обязан очищать себя]». Илель не имеет здесь в виду исключительно физическую чистоту — он говорит о личной ответственности, которую несет перед Создателем тот, кто сотворен «по образу» Его, и эта ответственность должна выражаться в праведном поведении, охватывая все его аспекты (включая мытье).

В связи с этим можно привести важную брайту из трактата «Кидушин» (82б): «Сказал раби Шимон бен Элазар: «Я никогда не видел газель, высушивающую инжир, льва-грузчика и лиса-лавочника. И они кормятся, не зная страданий, и созданы они лишь для того, чтобы обслуживать меня, а я создан чтобы служить моему Создателю. Если эти, которые созданы лишь для того, чтобы меня обслуживать, кормятся без страданий, то разве не логично что я, который создан служить моему Создателю, должен кормиться без страданий? Но поскольку я испортил свои деяния, то затруднил я себе пропитание, как сказано: «Грехи ваши привели к этому…» (Ирмеяу 5:25)». Согласно логике этой брайты, на экономическое положение человека влияют его праведность или ее отсутствие, а не «естественный» порядок вещей и место, изначально занимаемое человеком в иерархии всего сотворенного.

Не только современные авторы, но и наши мудрецы знали этот важный «секрет»: человек сотворен «по образу и подобию» — ведь об этом прямо написано в Пятикнижии. Но нигде во всей Устной Торе мудрецы не обмолвились о том, что есть какая-то проблема в том, что один человек владеет другим.

* * *

Однако мы видим что авторы, выступавшие против рабства, приводили и другой, более серьезный аргумент. Ведь, по сути, все они утверждали что Тора часто скрывает свои истинные предпочтения и намерения, принимая в расчет слабость и неготовность людей следовать высоким идеалам.

Одним из наиболее очевидных мест в Торе, приводимых в качестве доказательства р. Илелем Цейтлиным и другими сторонниками данного подхода, стал закон о пленнице — о «женщине, красивой видом». Речь идет о разрешении Торы взять себе в жены нееврейку, плененную на войне. Брайта («Кидушин» 21б) обсуждает это разрешение: «Учили мудрецы: «И ты увидишь в плену женщину, красивую видом» (Дварим 21:10) — Тора сказала это исключительно из-за злого начала. Лучше евреям есть мясо умирающих, которым сделали шхиту, чем есть мясо умирающих, которые становятся падалью». Интересно, что р.Илель Цейтлин, цитируя эту брайту, ограничился лишь первой ее частью, и это не случайно, ведь вторая часть брайты полностью меняет смысл первой. Животному, которое скоро умрет, спешат сделать «шхиту», и это мясо, согласно комментарию Раши, противно, но формально оно является кашерным. И лучше съесть такое противное мясо, чем нарушить закон, съев падаль.

А как эта аналогия объясняет сказанное выше о пленнице, которую Тора разрешает взять в жены, несмотря на то, что это вы- глядит как недостойное поведение? Меири и другие комментаторы пишут, что во время боевых действий — до того, как мужчина забирает эту пленницу домой — Тора уже разрешает ему вступить с ней в половой акт, полагаясь на то, что в дальнейшем он заберет ее к себе домой и сделает ей гиюр. Таким образом гиюр здесь выступает как необходимое условие, которое задним числом сделает всю эту некрасивую ситуацию формально кашерной, подобно тому, как делают «шхиту» животному, находящемуся при смерти. И лучше разрешить половой акт на условии прохождения гиюра в дальнейшем, чем допустить греховную связь, не обусловленную никаким гиюром.

Другими словами, Тора никогда ничего не скрывает, и если она считает что-то запрещенным, то сообщает об этом прямо. Здесь Тора действительно идет навстречу низким человеческим инстинктам, но это не значит, что она разрешила что-то запрещенное — Тора всего лишь «закрывает глаза» на недостойное поведение людей, от которых ожидают следования более высоким стандартам. Разумеется, нет никакой заповеди в том, чтобы изнасиловать захваченную в плен нееврейку, но Тора дает разрешение на это, ставя условие: не бросать ее после полового акта, а привести ее в свой дом и попытаться сделать ей гиюр, чтобы она стала ему кашерной женой. И тогда получится, что на войне он в определенном смысле уже начал жить с ней в браке, и речь не идет о какой-то случайной развратной связи без обязательств и последствий. Большой праведник не будет есть мясо умирающего животного, которому сделали «шхиту» и не станет насиловать пленницу чтобы потом сделать ее своей женой, но это не значит, что все остальные являются неисправимыми грешниками, и что Тора, «махнув в отчаянии рукой», полностью идет у них на поводу, «как бы «разрешая» то, что на самом деле считает запрещенным — нет, просто в Торе есть минимум, который требуется от каждого, а еще она подразумевает требования более высокого уровня, которые предъявляются к тем, чья праведность выше. Но то, что разрешено, ни в коей мере не может являться запретом. Следовательно, отсутствие запрета рабовладения в Торе означает лишь то, что Тора не осуждает и не запрещает рабство. Есть то, что запрещено, а есть то, что противно, и это не тождественные понятия.

* * *

Выше было показано, что раввины, выступающие против рабства, ссылаются на Рамбама в «Морэ невухим» — в той части, где он говорит про явное и скрытое намерение в Торе («кавана ришона» и «кавана шния»). Однако Рамбам вовсе не имел в виду что Тора допускает нарушение каких-либо запретов — он всего лишь объяснил, почему Тора выбирает именно такую форму служения Всевышнему как принесение жертв и служба в Храме, а не какое-то другое, более «утонченное» и интеллектуальное служение. Действительно, по мнению Рамбама в Торе учитываются привычки тех людей, которым она была дана. Но это не значит что Тора готова идти на компромисс с нарушителями запретов.

Якобы основанная на Рамбаме идея рава Рабиновича о том, что Тора полагается на развитие человеческого общества (терпеливо дожидаясь, пока созреют условия для реализации ее скрытых идей), выглядит довольно странно и малоубедительно. Ведь если верить раву Рабиновичу, то получится, что концепции нашей святой Торы были успешно реализованы в рамках нееврейского движения аболиционизма — т.е. людьми, которые вообще не призваны выполнять ее указания. А евреи, которым была дарована Тора, и к которым Тора апеллирует, не просто не стремились встать в авангарде человечества и повести всех на борьбу с рабством, но действовали ровно наоборот. В частности, многочисленные документы, сохранившиеся со времен Османской империи, свидетельствуют о том, что на протяжении всего времени существования этого государства многие евреи, включая важных раввинов, имели рабов, покупали и продавали их, а иногда освобождали, автоматически превращая их в герим — полноценных евреев. И в Средневековой Европе, там, где у евреев появлялись соответствующие возможности, и где они пользовались покровительством властей — они тоже имели рабов. И никто из наших законоучителей не протестовал против этого явления и не критиковал его.

Но главная проблема в том, что сама идея аболиционизма появилась не у евреев, а в в христианских общинах, которые первыми сформулировали ее и подняли на знамена. А эти люди, выражаясь языком рава Кука, «опираясь на Святые писания, подобны звездочетам, которые видят, но не понимают того, что видят». И остается загадкой, как же рав Рабинович смог усмотреть в этом реализацию замысла Творца.

Критика апологии рабства

В отличие от раввинов, выступавших в поддержку аболиционизма, рав Гирш и рав Кук придерживались патерналистского подхода (а в случае с равом Гиршем — даже подо- бия расовой теории в ее кантианском изводе). Однако обосновать их идеи с помощью Торы крайне сложно, поскольку Тора всего лишь говорит о том, что в обществе есть имущие и неимущие, и между ними неизбежно возникают правовые и экономические отношения: они заключают договора найма, передают права собственности, вступают в брачные отношения и т.д. Рабство как механизм является не более чем частным случаем общественных отношений в мире, где люди неравны с экономической точки зрения.

Наша традиция действительно склонна объяснять изначально тяжелые условия жизни человека и отсутствие у него конкурентных преимуществ тем, что Всевышний «разгневан» из-за грешного поведения этого человека или его предков. Но данное теоретическое объяснение никогда не является аксиомой и не персонифицируется в отношении конкретного человека — это не более чем предположение, как написано: «Не Мои мысли — ваши мысли, и не пути ваши — Мои пути» (Йешаяу, 55:8).

Рамбам написал об этом в «Илхот тшува (6.1): «Бывает, что грешника наказывают в этом мире, лишая его богатства либо посылая страдания ему или его маленьким детям, ибо неразумные дети, которые ещё не достигли возраста, когда они обязаны исполнять заповеди, являются как бы собственностью отца, а закон «Муж за свой грех умрёт» (Дварим, 24:16) применяется лишь, когда ребёнок станет мужем, то есть взрослым человеком. Есть грех, наказание за который постигает человека в Грядущем Мире, а в этом мире он наслаждается полным благополучием. Есть грехи, за которые человека наказывают и в этом мире, и в Грядущем».

Поэтому мы никогда не можем с уверенностью сказать, из-за чего человек страдает, почему умирают невинные дети, почему в семье праведников рождаются инвалиды, а кто-то из-за абсолютной нищеты вынужден продаить себя в рабство. Следовательно, утверждение о том, что кому-то «полезно» быть рабом в силу его природы или происхождения, представляет собой внедрение в Тору идей, которых там нет.

* * *

В завершение осталось процитировать слова Рамбама в конце «Законов рабов»: «Разрешено давать кнаанейскому рабу (т.е. рабу-нееврею) изнурительную работу. И несмотря на то, что таков закон, качество благочестия и пути мудрости требуют чтобы человек был милосерден и стремился к справедливости, и не утяжелял бремя своего раба, и не ущемлял его, и кормил и поил его любой едой и любым питьем (не ограничивая его). Мудрецы прошлого давали рабу от каждого блюда, которые они ели сами, и кормили своих рабов и домашних животных до того, как ели сами… И также не будет позорить его ни физически, ни словесно, потому что Писание отдало их для рабства, но не для позора. И не будет много на него кричать и гневаться, а будет говорить с ним спокойно, и будет выслушивать его доводы. И ясно сказано о хороших путях Ийова, которые он ставил себе в заслугу: ««Если презрел я право слуги моего и служанки моей, что были в тяжбе со мною, — То что бы я делал, когда Б-г приступит [к суду]…Ведь Создавший в [материнском] чреве меня создал и его, и утвердил нас Один в утробе» (Ийов 31:13, 15). А жестокость и дерзость есть только у идолопоклонников, но у семени Авраама, праотца нашего, которые Израиль, которым Всевышний даровал добро Торы и заповедал им законы и правила справедливые, и милосердны они ко всем. И также о качествах Всевышнего, относительно которых Он заповедал нам, что мы должны уподобиться им, он (стих) говорит: «И милосердие Его над всеми творениями Его» (Теилим 145:9). И к каждому, кто милосерден, будет проявлено милосердие, как сказано: «И даст тебе милосердие, и смилуется над тобой и размножит тебя» (Дварим 13:18)».

¹ От лат. «abolitio» — «отмена». Аболиционизм — движение, выступавшее за скорейшее упразднение рабовладения.

² Статья Айнхорна была опубликована в журнале «Синай» на немецком языке, но сразу же после этого переведена на английский и выпущена в виде брошюры «Библейский взгляд на рабство преподобного доктора Морриса Яакова Рафалла, рассмотренный преподобным Д.Айнхорном».

³ В своей работе рав Кан прямо осуждает идеологию, которой придерживались рабовладельцы американского Юга и связывает ее с подходом Аристотеля, согласно которому есть родившиеся властвовать, а есть те, кто рожден подчиняться и служить.

⁴ Видимо, имеется в виду письмо, написанное Н.В. Гоголем в 1846 году, в котором он защищает крепостное право.

⁵ При жизни он успел издать комментарий на книги «а-Мада», «Аава», «Зманим», «Нашим», «Мишпатим», «Незиким»,«Шофтим» и «Зраим».

⁶ «Дарка шель Тора: праким бе-махшевет а-алаха ве-актуалия», Иерусалим 1999г. Тема рабовладения обсуждалась равом Рабиновичем и ранее — во время уроков в возглавляемой им ешиве, а также в 1988 году в статье «Дарка шель Тора», опубликованной в журнале «Маалийот».

⁷ Рамбам объясняет, что «печать первого человека» это та особенность, которой наделены все представители человеческого рода.

⁸ Здесь он имеет в виду христиан, в первую очередь протестантов, которые начали «изучать Библию» и стали активными участниками аболиционистского движения.

⁹ Рав Кук здесь намекает на то, что мудрецы в Талмуде («Шабат» 32б) толкуют этот стих как указание на возвращение рабства: «Сказал Рейш Лакиш: тот, кто с трепетом относится к заповеди «цицит», удостаивается того что будут служить ему 2800 рабов». Раши объясняет, откуда взялось число 2800: поскольку написано «из всех народов», а их всего 70, то мы умножаем 70 на 10 и еще на 4, поскольку написано о «краях одежды», а их четыре».